Мавзолей Ботагай

Руинированные остатки мавзолея Ботагай находятся на левом берегу р. Нуры, в 30 км от впадения ее в оз. Коргалжын, в 1 км к востоку от с. Коргалжын (Акмолинская обл.). Название мавзолея Ботағай (Ботагай) имеет разночтения, как-то: Батогай, Ботакай, Бутагай, Татагай, Татакай, Тотагай, Тотогай. Местное же население произносит: Бытығай. О Ботагае существует легенда, записанная летом 1974 г. со слов коренного жителя пос. Коргалжын Ермека Абенулы Нурпеисова (1937-1995).

Согласно легенде, «в давние времена жил искусный мастер-строитель и умелец, великан Бытыгай. Был он беден и кормился лишь своим ремеслом. Силачу ничего не стоило с двумя бревнами в подмышках перешагнуть через реку Нуру. Некий хан решил при жизни построить себе мавзолей и пригласил для этого мастерового Бытыгая. Бытыгай приступил к строительству и очень скоро на берегу реки Нуры вырос замечательный, искусно разукрашенный мавзолей. Он был настолько огромный, что тень его доходила до самой реки, которая протекала в 1 км от мазара. Полюбился мастер хану за свое умение. А между тем Бытыгай уже строил мост через реку на том месте, которое и поныне называется Бытығай өткелі – брод Бытыгая. При строительстве моста случилось несчастье: одна из балок моста обрушилась и убила мастера. Загоревал хан, собрал он народ и обратился к нему со словами: "Замечательный человек и мастеровой был Бытыгай. И решил я похоронить его в мавзолее, который он построил для меня. Пусть память о нем сохранится вечно". Так дошла до нас память о мастеровом Бытыгае в названиях: мазар Бытыгая (Бытығай тамы), брод Бытыгая (Бытығай өткелі), солончак Бытыгая (Бытығай соры), а имени хана никто уже не помнит» [Полевые материалы автора, 1974 г.]. 

Первое письменное сообщение о мавзолее Ботагай в 1762 г. опубликовал управитель канцелярии Оренбургской экспедиции П.И. Рычков: «Татагай, развалины великагож города в Киргис Кайсацкой Средней Орде, на реке Нуре, впадающей в озеро Каргалджин, от устья оной реки верст с тритцать. По признакам был сей город положением верстах на десяти, и еще видны тут четвероугольныя палаты, на подобие замка, так велики, что в округе сажен на триста. Тут же одна мечеть, и весьма много развалившагося каменнагож строения. Киргисцы сказывают, что тут в старину живали Нагайцы». В описании, приведенном П.И. Рычковым, содержится существенная неточность. Здесь развалины обширного некрополя приняты за остатки «великагож города», а начавший разрушаться мавзолей – за городскую мечеть. В 1816 г. горный инженер И.П. Шангин, описавший множество архитектурных сооружений в долинах рек Нуры, Жаксы Кон, Жаман Кон, о мавзолее Ботагай пишет: «Оно построено из кирпича; внутри его находятся столпы, покрытые алебастровою штукатуркою, равно как и стены, имеющие вместо связей четвероугольные сосновые брусья, в два вершка в поперечнике, для большей прочности обожженные и покрытые камышом».

Сведения о некрополе Ботагай имеются в статье генерал-майора С.Б. Броневского. Он пишет: «Развалины великаго города Татагая, или Ботакая, при устье реки Нуры, 30 верстами выше впадения ее в озеро Кургалджин; за ним находится озеро. Обширность города полагается более 10 верст» и дает уже вышеприведенное описание П.И. Рычкова. Достаточно подробные сведения о мавзолее Ботагай дает Н.И. Красовский.

В 50-х годах XIX в. на памятники Казахской степи обратил внимание Ч.Ч. Валиханов, который высоко оценил сооружения мемориальной архитектуры Сарыарки и, в частности, писал: «…Тюрки … имели города и оставили в них памятники своей оседлости, богатства и торговли. … После этого не мудрено, что в глухой степи, около Улутау, на Кенгирах имеются множество могил, удивляющих своим устройством: Камыр хан, Алача хан, Домбаул (аулие), Булган-Ана и другие… Эти могилы такая редкость, какая во всей степи уже не повторяется, кроме Нуры, недалеко от устья которой лежит могила Ботагай; о ее устройстве я ничего положительного не имею». Необходимо отметить, что из всех авторов, когда-либо упоминавших или описывавших памятник, лично осмотрели его: И.П. Шангин в 1816 г., А. Шахматов в 1831 г., топограф Козлов, который в 1840 г. при топографической съемке низовьев реки Нуры зафиксировал ряд архитектурных памятников. И с большой долей уверенности можно предположить, что К. Миллер в 1738–1739 или в 1742–1743 гг. посетил и первым описал этот памятник. Все они застали мавзолей Ботагай в относительно хорошем состоянии. Начал разрушаться лишь его главный фасад. Несмотря на повреждения, к концу XIX в. памятник еще воспринимался как цельное сооружение, архитектурно-художественные достоинства которого могли оценить как исследователи, так и любители старины. 

В 1974 г. исследования мавзолея Ботагай были проведены Центрально-Казахстанской археологической экспедицией АН КазССР (рук. акад. А.Х. Маргулан). Остатки сооружения представляли собой холм овальной формы, полого вытянутый с СВ на ЮЗ, диаметром около 30 м и высотой до 2 м. Поверхность памятника и окружающая местность были покрыты многочисленными обломками хорошо обожженного красного кирпича. К юго-западу и к югу от развалин мавзолея Ботагай находилось множество погребений с невысокими насыпями, а также холмов, являющихся остатками надмогильных построек обширного некрополя. К северу от Ботагая в 12 м обнаружены остатки напольной печи для обжига кирпичей. Вскрытая площадка перед главным фасадом дала немногочисленные, но уникальные резные терракотовые сталактиты с растительным орнаментом. Эти сталактиты использовались в нише входного проема при переходе стенной кладки в стрельчатую арку входного проема, а также в пазухах сводов интерьера здания. Аналогичные по форме сталактиты использовались в мавзолее Араб-ата в Тиме (Узбекистан). Кроме терракотовых плит с растительным орнаментом в результате раскопок были обнаружены обломки еще двух плит с геометрическим рисунком, а также обломок жженого кирпича с изображением султанской тамги. Анализ найденных обломков неполивных резных терракот позволяет говорить о пяти видах плит, применявшихся в декоре мавзолея. Обнаруженная в 1974 г. кладка размером 21,0×17,4 м являлась площадкой-платформой для корпуса мавзолея Ботагай.

На основе опубликованных данных и по материалам исследований можно прийти к заключению, что мавзолей Ботагай представляет собой портально-купольное сооружение с восьмигранным барабаном, на который установлен полусферический купол. Главный фасад ориентирован на юго-запад. При возведении стен здания применялся тип цепной кладки из квадратных и прямоугольных кирпичей, где прямоугольный кирпич укладывался тычком и ложком. Строителями мавзолея использовался ганчевый, то есть алебастровый раствор. Судя по основанию кладок площадки мазара Ботагай и аналогам золотоордынских мавзолеев этого региона, фундамент на памятнике отсутствует. Отсутствие фундамента компенсировалось тщательным подбором грунта, на котором строился памятник. Он должен был содержать твердые непросадочные породы и легко пропускать влагу. Переход от стен к основанию купола осуществлялся восьмигранным ярусом стрельчатых арок. Свесы купола над восьмигранным ярусом и самого яруса над стенами четверика имели резные, с растительным орнаментом сталактиты. Судя по чертежам, в углах восьмигранника поставлены кирпичные колонки как в мавзолее Саманидов (IX–X вв.) в г. Бухаре и мавзолее Араб-ата в селении Тим (Узбекистан), сложенные из отесанных кирпичиков и завершенные расширяющейся капителью. В четырех стенах интерьера по главным осям здания устроены достаточно глубокие арочные ниши, пяты которых упираются в основание стен. План памятника на уровне купола указывает, что полусферический купол покоится на восьмигранном барабане. По осям здания в куполе имелись четыре оконных проема. Композиция главного юго-западного фасада состоит из мощного пештака (портала) с большой нишей в центре, перекрытой полуциркульной аркой. В глубине ниши расположен прямоугольный входной проем, перекрытый деревянной перемычкой. Плоскость щипцовой стены входного портала проработана вертикальными и горизонтальным членениями в виде П-образного пояска, который заполнялся эпиграфическим фризом. А. Шахматов зафиксировал в свое время надпись на фризе мавзолея Ботагай. Судя по резным сталактитам с растительным орнаментом, надпись эпиграфического фриза была сделана почерком «куфи» или «цветущим куфи». Резные терракотовые плиты с растительным и геометрическим орнаментом, обнаруженные во время исследований, не имеют аналогов среди памятников не только Казахстана, но и всей Средней Азии.

Источники:

Антончев Н. Шангин – исследователь Приишимья // Нива. – 1991. – № 2. – С. 38–45.

Археологическая карта Казахстана. Реестр / Е.И. Агеева, К.А. Акишев и др. – Алма-Ата: Изд-во АН КазССР, 1960. – 450 с. 

Броневский С.Б. Записки о киргиз-кайсаках Средней Орды // Отечественные записки. – 1830. – Ч. 43. – 500 с.

Валиханов Ч.Ч. Несколько маршрутов Потанина // Собр. соч. в пяти томах. – Алма-Ата: Гл. ред. Казахской

советской энциклопедии, 1964. – Т. III. – 415 с.

Валиханов Ч.Ч. О киргиз-кайсацких могилах (молах) и древностях вообще // Собр. соч. в пяти томах. – Алма-Ата: Гл. ред. Казахской советской энциклопедии, 1964. – Т. III. – 415 с.

Валиханов Ч.Ч. Биографический материал // Собр. соч. в пяти томах. – Алма-Ата: Гл. ред. Казахской советской энциклопедии, 1968. – Т. IV. – 663 с.

Валиханов Ч.Ч. Зарисовки, этюды и чертежи… // Собр. соч. в пяти томах. – Алма-Ата: Гл. ред. Казахской советской энциклопедии, 1972. – Т. V. – 527 с.

Кастанье И.А. Древности Киргизской степи и Оренбургского края // ТОУАК. – 1910. – Вып. 22. – 332 с.

Красовский М. Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами Генерального штаба. Область Сибирских киргизов. – СПб., 1868. – Ч. III. – 264 с. 

Левшин А.И. Описание киргиз-казачьих, или киргиз-кайсацких, орд и степей. – Алматы: «Санат», 1996. – 656 с.

Маргулан А.Х. Из истории городов и строительного искусства древнего Казахстана. – Алма-Ата: Изд-во АН КазССР, 1950. – 122 с.: ил.

Маргулан А.Х., Акишев К.А., Кадырбаев М.К., Оразбаев А.М. Древняя культура Центрального Казахстана. ‑ Алма-Ата: Наука, 1996. – 436 с.

Масанов Э.А. Очерк истории этнографического изучения казахского народа в СССР. – Алма-Ата: Наука, 1966. – 322 с.

Назаров Ф.М. Записки о некоторых народах и землях средней части Азии. – М.: Наука, 1968. – 66 с.

Поездка Поспелова и Бурнашева в Ташкент в 1800 году // Вестник РГО. – 1851. – Ч. I, кн. 1. Отд. IV ‑ С. 1–56.

Рычков П.И. Топографія Оренбургская, то есть обстоятельное описаніе Оренбургской губерніи, сочиненное Коллежскимъ Советникомъ и Императорской Академіи Наукъ Корреспондентомъ Петромъ Рычковымъ. Часть первая и вторая. — СПб.: при Императорской Академіи Наукъ, 1762. – 595 с.

Семенов Л.Ф. Материалы к характеристике памятников материальной культуры Акмолинского округа // Вестник Центрального музея Казакстана. – Алма-Ата, 1930. – № 1. – С. 77–87. 

ЦГА РК, ф. 338, оп. 1, д. 714.

Шангин И.П. Извлечение из описания экспедиции, бывшей в Киргиз-Кайсацкой степи в 1816 году // Сибирский вестник. – 1820. – Ч. XI.

Штендер Г.М. К вопросу о декоративных особенностях строительной техники Новгородской Софии (По новым материалам исследований) // Культура средневековой Руси. – Л., 1974. – С. 202-212.